Мир искусства в лучшем его понимании — это мир визуализации идей и мнений, коммуникационная платформа для разговора с собой, с другими, с миром вокруг. Я выбрала этот мир для себя практически сразу и ни разу не пожалела — и в этом тексте хочу ответить на основные вопросы, которые задают мне будущие коллекционеры, обращаясь за советом о покупке произведения. Как развивался рынок искусства? Кто определяет цену и ценность? Какие есть варианты самовыражения и существования в этом мире? Вот лишь некоторые из них.

Рынок искусства очень молод. В том контексте, в котором мы знаем его сегодня, он начал формироваться совсем недавно, после Второй мировой войны. До XX столетия художник воспринимался скорее как ремесленник и практически всегда создавал произведения по заказу отдельных меценатов или церкви. В начале XX века художник освободился от оков функциональности: искусство перестало восприниматься лишь как инструмент выражения могущества, власти или религиозных постулатов, а художник отстоял свою ценность и право «просто быть», то есть не говорить по заказу, а свободно мыслить и выражать эти мысли языком искусства.

Многие художники принялись освобождать цвет и форму от «жира этого мира», как выражался Казимир Малевич. (Кстати, советую посмотреть лекцию куратора Третьяковской галереи Кирилла Светлякова о конструктивизме, он также подробно останавливается и на теме свободы.) Они собирались в группы, создавали манифесты, раздвигали границы нормы и восприятия реальности. Помимо меценатов, которые их поддерживали, со временем у художников появились продюсеры (ими, в том числе, стали и некоторые меценаты), что подтолкнуло рынок искусства к развитию и сделало похожим на тот, что мы знаем сегодня. Продюсеров в этом мире называют галеристами. Одними из первых и, пожалуй, самыми известными были Лео Кастелли и Эрнст Бейелер.

Кастелли в 1957 году открыл галерею на 4-м этаже таунхауса в Нью-Йорке, в котором сам и жил, и дал там первую сольную выставку Джаспера Джонса. Играл ключевую роль в формировании карьер таких художников, как Рой Лихтенштейн, Энди Уорхол, Клас Олденбург, Сай Твомбли, Дональд Джадд, Дэн Флавин, Роберт Моррис, Брюс Науман, Ричард Серра, Джозеф Кошут и Лоуренс Вайнер. Перечисление значительное, ведь все они — важнейшие имена для понимания истории искусства XX века.

Эрнст Бейелер, в свою очередь, открыл галерею в Швейцарии и начал работать с абстрактными экспрессионистами, включая Кете Кольвиц, Эдварда Мунка и Алексея Явленского. О том, как много он сделал для формирования арт-рынка, можно судить хотя бы по тому, что именно Бейелер придумал ярмарку Art Basel, которая сегодня является ведущей в мире.

Чем же занимается галерист? Он делает так, чтобы художник был на виду и чтобы его работы попадали в престижные коллекции, а именно: заботится, чтобы о художнике писали, чтобы работы становились частью значимых каталогов, участвовали в важных выставках, ведь каждая подобная активность положительно влияет на рост цен на художника. Если эти шаги сделаны верно, то работы художника действительно начинают попадать в значимые коллекции, а он сам продолжает мечтать о том, чтобы попасть в музей. Музей легитимизирует творчество, дает подтверждение качества художника, поэтому как только работа оказывается в музейной коллекции, она сразу растет в цене.

Говоря о важности попадания в престижные коллекции, хочется подчеркнуть, что сегодня очень многое зависит от коллекционера. Если в 70-е определяющую для формирования цены на работы художника роль играл критик, то сегодня это, несомненно, коллекционер. Карьера автора во многом находится в руках того, кто его покупает (или продает). Начинает покупать коллекционер, который пользуется авторитетом, за ним выстраиваются друзья и последователи. Конечно, подобная организация рынка позволяет крупным игрокам вступать в сговор: зачастую связка «ведущий куратор — ведущий коллекционер» диктует правила рынка.

Наследницу фармацевтической компании Hoffmann-La Roche и одного из ведущих коллекционеров мира Майю Хоффманн и ее друга и по совместительству именитого куратора Ханса Ульриха Обриста иронично называют мафиози от искусства (один включает конкретное искусство в ведущие музейные выставки, другая покупает это искусство). Но слухи есть слухи, мы же обратимся к книгам.

Если говорить об устройстве рынка и формировании коллекции, думаю, ничего лучше книг Дональда Томпсона не придумано. Достаточно интересный мемуар (придется только сделать скидку на не совсем здоровое эго автора) написал Симон де Пюри — аукционер, галерист, коллекционер, а еще в 2018 году вышел документальный фильм «Всему есть цена» про современный рынок искусства и его обитателей, в котором он тоже отметился.

Тем же, кто хочет разбираться в рынке досконально, стоит обратить внимание на ежегодный The Art Market Report Клэр МакЭндрю со всей доступной статистикой по объемам рынка и сведениями о том, кто, где и зачем покупает.

Какие причины могут скрываться за этим «зачем» и почему люди так стремятся впустить в свою жизнь искусство — еще один из извечных вопросов.

С одной стороны, искусство — отличный инструмент образования и культивации культурного капитала. Живя с ним, вы в каком-то смысле оказываетесь в курсе всего, потому что искусство говорит на любые темы — от астрономии до биоинженерии. С другой, искусство позволяет накапливать социальный капитал и становится мощной площадкой для коммуникации, ведь оно всегда притягивало элиты и талантливых людей своего времени, наше — не исключение. Когда люди объединены одной страстью, знакомство складывается максимально благоприятно. Ну а бизнес, кажется, всегда интереснее делать с людьми, которые смотрят с тобой в одном направлении. Как знать, может, именно поэтому ярмарка Art Basel сегодня входит в топ-3 мировых площадок по количеству «приземлившихся» на ней прайвэт-джетов, и люди явно едут не только покупать искусство. «У каждого художника есть свой взгляд на реальность, связанный с его личной историей. Он дает вам возможность увидеть мир своими глазами, — объяснял Пол Аллен в одном из интервью, — это субъективный взгляд на природу вещей. Но совокупность субъективных взглядов делает ваше мнение более объективным».

В то же время само искусство оказывается одним из способов вести за собой, демонстрируя свое интеллектуальное лидерство и сигнализируя ценности. Именно этим пользуются бренды по всему миру, вступая в партнерство с искусством. Эту эру начал в 1975 году Александр Колдер проектом BMW Art Car. Компания заказала ему роспись одного из своих автомобилей, который позже принял участие в 24-часовой гонке Le Mans. Проект BMW Art Car существует до сих пор, в нем принимают участие такие известные художники, как Джон Балдессари, Джефф Кунс и Олафур Элиассон. И сегодня бренды все больше используют искусство как инструмент коммуникации. Сбер, ОМК, MR Group и многие другие взаимодействуют с художниками для того, чтобы более лаконично и эффективно говорить со своими аудиториями.

Искусство — это путь к бессмертию. В мире было много состоятельных людей, но в памяти остались в основном те, которые поддерживали искусство. Были бы Сергей Щукин, Савва Морозов, Аркадий Мамонтов знамениты, если бы не поддерживали самых талантливых людей своего времени? Знали бы мы сегодня семью Медичи? Многие меценаты активно участвуют в формировании культуры и строят музеи. Кажется, что эти музеи, подобно египетским пирамидам, позволят их создателям продлить жизнь и оставить после себя наследие, способное изменить жизнь последующих поколений к лучшему. «Я совсем не чувствую себя коллекционером, но еще меньше я меценат. Я активно участвую в формировании культуры — и хочу это делать дальше», — сказала как-то раз Миучча Прада.

Участвуя в формировании культуры — строя музей, вешая работу художника дома или приглашая его подумать, как донести до аудитории свои ценности, — мы в той или иной мере создаем современный культурный код. И в обществе, в котором всегда найдется место и для создателей, и для потребителей, сегодня каждый сам может решить, к какой группе он хочет относиться.